Честно говоря, после того необыкновенного дня и особенно откровенного вечера я была уверена, что наши отношения резко изменятся, что Макс предпримет очередную попытку к сближению, против которого мне теперь не хотелось возражать. Но он почему-то не спешил, может быть, хотел дождаться моего первого шага, чтобы  быть уверенным, что его снова не отвергнут. Я же ждала его действий, пребывая в сладких грезах и внутреннем напряжении с налетом разочарования от его нерешительности. Внешне все выглядело очень мило. Почти каждый вечер мы ездили к тому занимательному старикану, Бенджамину, и тот учил меня разбираться в бриллиантах. Иногда ходили куда-нибудь ужинать. Говорили о моей мастерской, разрабатывали планы по открытию магазинов, оговаривали детали, обсуждали разные сплетни. Оказалось, Макс большой профессионал в сборе информации и имеет свои источники на разных уровнях. Мы говорили много и обо всем, кроме главного.
Управлением моих дел, банковскими и финансовыми операциями, он занимался в своем офисе и  обычно  заезжал ко мне в мастерскую в конце рабочего дня, чтобы поехать куда-нибудь провести вместе вечер. Но в тот день он появился рано утром, явно чем-то озабоченный. Макс – человек, умеющий очень хорошо держать себя в руках, и если он не скрывал своих эмоций, значит, происходило что-то важное. На мой вопрос «что случилось?», он не сразу смог ответить, так как у него беспрерывно звонил телефон. Это не женщина, моментально отметила я про себя, а остальное было уже не так важно и страшно.
–  Кэтрин, ты в курсе, что творится на мировых биржах и фондовых рынках?
– Говорят, то ли кризис, то ли оживление. Ты же знаешь, я в этом не разбираюсь.
– Зато я разбираюсь. Я этим занимался все годы, пока разыскивал тебя. Именно поэтому ты получила несколько больше того, чем могла получить. Ты хочешь возместить те расходы, что сделала под свой проект?
–  Как? Играть на бирже?
Он пристально посмотрел на меня.
– Ты мне доверяешь? – Опять зазвонил его сотовый. Но я уже знала, что соглашусь на все его условия.
– Хорошо. Бери ту сумму, которую считаешь нужной. Я доверяла тебе во всем, рискну и на этот раз.
Видимо, он не ожидал, что я так быстро приму решение, и меня не надо уговаривать, приводя дополнительные аргументы. Потому тон его резко изменился:
-- Я надеюсь, ты понимаешь, что это определенный риск, и  я могу потерять, а не выиграть? – Он испытующе посмотрел на меня. –  И что тогда ты со мной сделаешь?
–  Посмотрим.

Его  не было около двух недель. За это время он ни разу не позвонил и не сообщил, как идут дела. Беспокоили ли меня деньги в случае их потери? Наверное, ведь это были мои деньги. Но больше всего меня угнетало его отсутствие. Хотя все дни был расписаны: мастерская и все, что связано с производством, занятия английским и с  Бенджамином, покупки, спортзал и прочая ерунда, но все мои мысли были только о нем. Я поняла, что относительно легкая и спокойная стадия влюбленности, когда я могла уговорить себя не думать о нем, закончилась. Я любила его и страдала оттого, что его не было рядом. Для меня это стало откровением, так как подобного волнующего чувства я не испытывала уже много лет, и даже не предполагала, что мои  рациональность и практичность уступят место трепету любовных переживаний.
Когда он вошел в мой кабинет, мне уже было все равно, удачно он провернул свои сделки или проигрался вдрызг.  Он был здесь, со мной, и ничего важней этого быть не могло.
– Устал. – Произнес он, кладя передо мной папку с бумагами, которую вытащил из кейса. Это были распечатки проведенных им финансовых операций. Я в этом мало что понимала, но увидела суммы, услужливо обведенные красным маркером. Быстро пролистала до последней страницы. Он напряженно следил за мной.
–  Ну и как?
–  Впечатляет. Как тебе удалось заработать такую сумму? Она же в несколько раз превышает изначальную. Ты – просто гений, Макс!
– Поверь мне,  Кэтрин, я очень старался. – Потом, немного расслабившись, спросил. – Почему ты мне ни разу не позвонила?
–  Ты мог бы подумать, что я тебе не доверяю. Ты снял свой процент?
–  Да. Ну, а теперь ответь, чтобы ты сделала, если бы я все потерял?
Да ничего бы я тебе не сделала. Наоборот, еще бы и приплатила, чтобы больше так надолго не исчезал.
–  Женила бы тебя на себе и пилила с утра до вечера. Поверь, для тебя это было бы страшной  пыткой.
По-моему, моя шутка ему понравилась, потому что на его усталом лице появилась мягкая улыбка.
–  Тогда собирайся в несвадебное путешествие. – И он положил передо мной билет на самолет.
– Мюнхен? – Стала я разглядывать его.
– Да. Возьмем там машину. Хочешь, заедем в Баден-Баден. Ты не забыла, у тебя там есть недвижимость? Симпатичный домик. Полюбуешься на него. Оттуда махнем в Цюрих. Потом прокатимся по Германии и Франции. В Париже будут показы осенне-зимних коллекций. Я тебя кое с кем познакомлю. И оттуда уже вернемся домой. Как тебе маршрут?
– А не проще сразу начать с Цюриха?
– Хоть мы и вполне обеспеченные люди, но лишние траты нам ни к чему. В Швейцарии слишком дорогой прокат машин.
У меня захватило дух от подобной перспективы, я даже мечтать о таком не могла. Но его насмешливый взгляд с  нескрываемым оттенком превосходства бывалого человека сразу остудил мой пыл. Насколько мне нравился этот мужчина, насколько я его хотела, настолько же и боялась. Я боялась его слишком привлекательной внешности,  его опытности, его мужской энергии – стоило  ему только захотеть, как  она начинала переть из него с силой взрыва атомной бомбы, уничтожая в зоне действия любое сопротивление. А я слишком его любила, чтобы согласиться пасть очередной безымянной жертвой. Если силы неравны, лучше отсидеться где-нибудь в окопе.
– Кэтрин, как это по-русски, что-то про убийство зайца?
– Не одного, а двух, при чем сразу и наповал.
– Вот именно, так и будем делать. С одной стороны, отдохнем, не знаю как ты, а я – никакой. Хотя и ты за этот год нигде не была, и это  непростительная ошибка с моей стороны.  – Он сделал продолжительную паузу, видимо, соображая, какие еще недочеты были им допущены – А с другой, приступим к осуществлению второго этапа твоего проекта. Посмотришь, как выглядят дорогие ювелирные магазины в Швейцарии и Франции, осмотришься на местности. Думаю, тебе это будет полезно. А по Германии прокатимся больше для отдыха.
Его же самодовольная физиономия говорила мне только одно: «Все вы, бабы одинаковые. С одной возни больше, с другой – меньше. Результат один и тот же».
В руках я крутила авиабилет. Еще несколько минут назад он вызвал во  мне бурю восторга. Но, отшумев, она унесла с собой радужный зонтик моих надежд, предоставив самой подручными средствами укрываться от низких грозовых туч плохого настроения. Взгляд уперся в дату.
– Макс, ты ничего не перепутал? Вылет послезавтра. Я не успею получить ни одной визы.
-- Несколько минут назад я был достаточно самокритичен, но это не означает, что я на самом деле способен на такие промахи. На, получай! – И он вытащил из своего портфеля новенький, как будто пахнущий еще типографской краской, паспорт  гражданки Соединенного Королевства Кэтрин Кремер.
– Ты все-таки его получил!? Какая ты умница! Я приношу извинения за все свои слова, в которых есть хоть малейшая доля сомнения в твоем высочайшем профессионализме.
– И как ты собираешься меня отблагодарить?
Вот оно, началось! Неужели так примитивно и стандартно?  Сейчас ты обозначишь свои намерения долгим и страстным поцелуем. В поездке доведешь все до логического конца. А по приезде скажешь мне: «спасибо, дорогая, с тобой было хорошо, но ты –  пройденный этап». Все ведь сказано уже до меня, ничего, что по другому поводу, зато точно отражает сущность твоих отношений с женщинами:     «... и вечный бой, покой нам только снится». Простите Александр Александрович,  Вы, конечно, имели в виду совсем другое.
– Поцелуя хватит? – И я по-быстрому чмокнула его в щеку.

Макс и в самом деле приготовил мне хороший сюрприз. Несколько месяцев назад он подал прошение на имя Ее Величества Королевы с просьбой предоставить мне гражданство в  порядке исключения, так как полученный мной в наследство немалый капитал имеет британское происхождение, и я полна решимости использовать его только в интересах страны,  для  блага и процветания оной. Так или приблизительно так мотивировал адвокат Ландвер мое желание стать гражданкой Великобритании. И это была абсолютная правда, так как этот волшебный документ значительно упрощал мое передвижение в любую точку земного шара,  к тому же такое гражданство расширяло мои возможности сотрудничества с крупным бизнесом. Какой бы патриоткой России я ни была, числясь среди  ее граждан, я не могла вызвать большого доверия к себе  как к бизнес-леди с хорошей репутацией. И вот теперь я, в отличие от товарища Маяковского, «из своих широких штанин» могу достать сразу две «паспортины»: и бывший «серпасто-молоткастый» и «с английским левою». Разве могла я об этом подумать в ту пору, когда учила в школе советского классика.

В Цюрихе мы ходили по дорогим часовым и ювелирным магазинам, и я присматривала место для открытия своего. Меня интересовал дизайн помещений, приемы обслуживания. Я долго и нудно примеряла разнообразные колье, перстни, серьги, так и не обрадовав хозяев своим окончательным выбором,  при этом наблюдая за каждой мелочью и отмечая про себя мельчайшие нюансы. Макс с удовольствием участвовал со мной в этих спектаклях. Одновременно мне хотелось посмотреть, что же европейские чудо-мастера могут предложить состоятельной и капризной публике. И тут я была несказанно обрадована, когда увидела, что изделия «Кремерз Хаус» не только им ничуть не уступают, но значительно отличаются по дизайну и его разнообразию, и совсем не в худшую сторону.
Поездка по Германии, как правильно сказал Макс, была отдыхом. Мы выбрали южную Баварию, с ее удивительной и сказочной природой Баварских Альп, чистенькими и уютными городками в средневековом стиле, замками и парками. В Мюнхене я сдуру потащила его в знаменитую пивную, но там мы смогли пробыть не более  двух-трех минут. День выдался дождливым, поэтому все посетители находились внутри. В огромном помещении с высоченными окнами, разрешетчатыми узкими рамами, за длинными черными столами сидели сотни людей. Акустика была великолепной, поэтому пьяная  лающая немецкая речь, грохот пивных кружек и возбужденные красные лица подвыпивших бюргеров моментально воссоздали в сознании картину тридцатых годов.  В дальнем конце зала произошло резкое оживление и мне показалось, что сейчас сам «бесноватый фюрер», начнет, как ни в чем не бывало, толкать перед соратниками очередную гнусную речь. Нет, такое кино мне не нравилось! Максу, как я поняла, тоже, потому что он крепко сжал мою руку, и мы, не сговариваясь, выскочили на свежий воздух.
Наверное, со стороны мы были похожи на семейную пару, прожившую в счастливом браке уже достаточное количество лет, так как держались очень близко друг к другу, но без всякого публичного проявления своих отношений, то есть без обниманий, не говоря уже о поцелуях. Поэтому, когда Макс в гостиницах или циммерах просил два отдельных номера, у хозяев на какую-то долю секунды  на лицах возникало удивление, что меня немного забавляло.
Все в этой поездке складывалось удачно:  и погода, и насыщенный маршрут, и хорошее настроение, какое Макс поддерживал многочисленными рассказами о местных достопримечательностях. Правда, сначала мой джин – а во мне сидит такой слишком любопытный проказник, постоянный спутник любой женщины – своими несносными вопросами пытался отравить мне жизнь, терзая навязчивым желанием поинтересоваться у моего гида, а откуда он все так хорошо знает?  Но я справилась, объяснив этому уродцу, что мне нет никакого дела до того, с кем до меня мистер Ландвер посещал  эти места. Может быть, это нужно было для того, чтобы сейчас так красиво и интересно об этом рассказывать мне.
Нет, мои мысли и чувства были заняты совсем другим. Я пыталась доказать себе, что хватит бояться и все просчитывать. Что нужно жить сегодняшним днем, пользоваться благоприятным  моментом и радоваться тому, что имеешь. Что надо быть проще, глупее и  наивнее. В конце концов, это всего лишь мои комплексы, от которых пришла пора избавиться, и лучшей кандидатуры для избавителя не подобрать. И я себя уговорила. Когда мы подъезжали к очередной деревушке, чтобы устроиться на ночлег, и я уже протянула руку остановить его и, осторожно заглянув ему в глаза, сказать, что мы вполне можем обойтись одной комнатой, и услышать в ответ его мягко-ироничное,  «все, что прикажите, леди Кэтрин», у него зазвонил сотовый. Ну, подумаешь, телефон. Ну, подумаешь, женщина. Для кого-то это ерунда, только не для меня. Я поняла, что саму себя не обманешь, о чем мне так прямо напомнила Система, соорудив этот звоночек от старой подруги. Она так отчаянно сожалела, что он на Континенте, а потом так живо радовалась, что к концу недели он будет в Париже, куда она тоже собиралась на какое-то грандиозное мероприятие, что делить с ним номер и постель мне уже не хотелось.
Нет уж, увольте. В одном списке с Иветтами, Мюзетами и прочими Жоржетами я находиться не хочу. Мы отправились в несвадебное путешествие, так пусть оно таким и останется. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Через неделю мы добрались до Парижа. Макс все рассчитал тютелька в тютельку, чтобы вовремя успеть к показам лучших модных домов. Сначала я не очень понимала, для чего мне это нужно, и почему он придает этому мероприятию такое большое значение. Новые модные веянья? Так я могу ознакомиться с ними, пролистав соответствующие журналы. Покупка экстравагантных нарядов? Но это абсолютно не мой стиль. А уж что я люблю носить, и что мне идет, он знал, как никто другой. Когда я его об этом спросила, он весьма удивился моему непониманию сути происходящего момента.
–  Кэтрин, я хочу, чтобы ты получила представление о той публике, из которой большинство должно стать твоими клиентами. С некоторыми я тебя познакомлю. В мою задачу входит ввести тебя в этот круг. Ты просила меня помочь стать тебе Бриллиантовой королевой, и я все для этого делаю.
При этих словах я вспомнила себя молоденькой непривлекательной девушкой, зажатой и стеснительной,  скромно сидящей сбоку-припеку в любой компании, испытывающей  жуткий страх открыть рот и сказать очередную глупость. И ведь говорила!  На работе было проще, там требовались профессиональные знания, и они у меня были. А вот когда познакомилась с Павлом, долгое время чувствовала себя неуверенно в устоявшейся компании его друзей-однокурсников. Мне они казались такими умными, талантливыми, умеющими свободно излагать свои не совсем ординарные взгляды, так что  в их присутствии я казалась себе маленькой невзрачной лягушонкой. Почему именно ею?  Ответ ясен. У лягушки больше шансов превратиться в царевну.  Выход я нашла в гитаре,  неплохо исполняя жестокие романсы из популярных фильмов и бардовские хиты. Ребята обожали Галича и о своей стройотрядовской юности любили поностальгировать на матерном студенческом фольклоре. Все комплексы начали уходить лишь после сорока, наверное, начала работать та новая принятая мною программная установка о том, что с возрастом человек мудреет, а не стареет.
А только позже, после целенаправленной, упорной работы над собой у меня окончательно пропал какой-либо страх, я могла без проблем войти в любую компанию, поддержать какую угодно беседу, свободно обыграть предложенную тему, более того, изменить ее и направить в то русло, какое меня больше устраивало.
Переехав в Лондон и поставив перед собой определенную цель, я в течение года решала основную проблему, значительно ограничивающую мое общение – незнание английского. Сейчас, когда я владела им в достаточном объеме, и языковой барьер был снят, я не ощущала никакого комплекса второсортности перед людьми, относящими себя к элитным кругам европейского бомонда. Конечно, этому немало способствовал мой счет в банке, а также человек, который уверенно и красиво прокладывал мне дорогу. Один штрих, правда, меня смущал. Я очень тяжело переносила откровенные любопытные взгляды людей – для них я все-таки была диковинкой  из непонятной страны, которой вдруг обломился такой куш. Макс, услышав о такой моей проблеме, только рассмеялся:
–  Глупая, ведь это твой козырь, именно этим ты привлечешь к себе внимание. А вот поймут ли они, что ты достойна полученного богатства, уже зависит от тебя. – Увидев мой умоляющий взгляд, он добавил – А ведь ты достойна этого. Я лично понял это сразу.
Ах, Макс, Макс, из тебя получился бы неплохой психолог вместе с психотерапевтом. Но ты, как всегда, прав.
На деле оказалось, что моя главная проблема лежит в совершенно другой плоскости. Плоскость эта называлась «Максимилиан Ландвер», а проблема – женщины в его жизни. Я столкнулась с этим во Франции, с ужасом осознавая, что же меня ожидает при посещении подобных мероприятий в Лондоне. По взглядам, намекам, ужимкам, и другим нюансам женского поведения я поняла, что их количество было значительно больше, чем я себе представляла.  Особенно  раздражало, что и я этой публикой воспринималась как одна из них. Кто-то мне откровенно завидовал, кто-то жалел, предрекая наш быстрый разрыв, конечно, по его инициативе, кто-то давал нелепые советы, как его удержать, а кто-то, наоборот, удивлялся, что он со мной около года и просил, чтобы я поделилась опытом. С одной стороны, мне было смешно слушать эту пустую болтовню, мало имеющую отношение ко мне. А с другой, хотелось рыдать, потому что понимала, что уже не могу выбросить из головы и сердца мужчину, чувствами к которому я жила последний год.
Что же касается самих показов, то помимо одежды  меня привлекали сопутствующие предметы и, в первую очередь, украшения. У меня мелькнула одна мысль, и я тут же ею поделилась с Максом.
– Как ты посмотришь на то, чтобы и мне проводить показы своих ювелирных коллекций, но не самих по себе, а в подборе к моделям какого-нибудь кутюрье?  Если это глупость, то скажи мне об этом  как-нибудь потактичнее.
Макс не сказал ничего. К этой теме он  вернулся за ужином.
– Ты знаешь, мне твоя идея понравилась. Конечно, именитые мастера вряд ли примут твое приглашение, часть из них сами разрабатывают свои украшения, часть работает с уже известными ювелирами. Но мы можем пойти по другому пути, найти такого же, как и ты, начинающего, с целью объединить ваши усилия. У меня даже есть на примете пара кандидатур.
–  Это женщины? – Не удержалась я.
–  Ты шокирована?
–  Нет. Это твоя личная жизнь. И я не имею к ней ни малейшего отношения.
Он, как обычно, не стал продолжать разговора на столь деликатную и опасную тему. Расставшись с ним у дверей своего номера, я постаралась не думать, где и с кем проведет он сегодняшнюю ночь, так как выбор у него был неограниченный. В конце концов, я же сказала правду, что не имею к его личной жизни ни малейшего отношения.