Выдержки из статьи Вячеслава Иванова.
Источник:
http://www.opojaz.ru/ivanov/ivanov_8-9.html
Вячеслав Иванов
О НОВЕЙШИХ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ИСКАНИЯХ
В ОБЛАСТИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО СЛОВА
(...)
Но верховное задание поэзии - начертать образ созерцаемого поэтом совершенства – осуществляется в подобиях и отображениях: «вот почему художник творит в образах».
Строки поэтов, — такие сообщительные на вид и все же такие скрытные строки, — требуют особенно интуитивного вживания, чтобы обнаружить свою заветную тайнопись.
Этому искусству вникания и проникновения, – «искусству медленного чтения», как зовет внутреннее воссоздание чужого синтетического созерцания названный автор скромно и трезво, — учит и его новый опыт из области философии поэзии, озаглавленный: «Видение поэта»,
В каждом человеке живо некое внутреннее «знание» о мире, «целостное видение мира».
Художник отличается от других людей тем, что может длительно созерцать свое целостное видение мира и умеет рассказать о нем в образах и уподоблениях. То, о чем он рассказывает, есть прозреваемый им в мире образ совершенства, первоисточник верховных норм.
«Искусство порождено нетерпением человечества: оно возникло из потребности видеть воочию в явлениях действительности эмпирической действие предельных законов. Как в обыкновенном письме проявляют между явными строками невидимые строки, писанные химическими чернилами, так искусство сквозь сеть наличных закономерностей дает видеть более тонкие сплетения норм, т.е. предельных закономерностей».
«Произведение искусства тем значительнее, или художественнее, чем ярче и шире освещен в художнике целостный образ предельного совершенства».
Итак, рассматривая поэзию под углом зрения духовного единства творческой личности (ибо «произведение искусства может быть правильно понято только в целостной живой личности своего творца и совершенно не может быть понято вне ее, как объективно существующее»), автор находит в каждом отдельном творчестве своеобразное напечатление вселенской идеи.
В каждом, как в некоей монаде, весь мир отражается и делается по-новому, и это, сквозящее из-за строк поэта, самобытное и живое узрение обретаемого им в основе явлений или постулируемого бытия отмечено печатью полноты, самодовления, автаркии. Вглядываясь в черты предносящегося поэту идеального космоса, мы различаем в последнем закономерность и нормативность. Мы постигаем поэта в той мере, в какой осмысливаем законы его мироздания.
В душе всякого истинного поэта живет некое представление о гармонии бытия, властно руководящее им, окрашивающее все его созерцания и являющееся для него постоянным мерилом ценностей...
Еще незримые простому глазу, они(потенции гармонии) видны художнику и его устами говорят о своей жажде жить.
Из этой мечты о гармоническом строе бытия рождается тоска поэтов и то смутное, но непобедимое стремление души, которого не чужд ни один поэт и которое по преимуществу, кажется, характеризует русскую поэзию».
(…)
Указанный метод хорош при условии чистой интуитивности, при подавлении всех посторонне-рассудочных процессов мысли, при счастливейшем сочетании художественной фантазии с критическою зоркостью. Но по благополучном миновании стольких Симплегат и Сирен критик, совершивший такой подвиг воссоздания, увидит преображенный внутренний лик своего избранника-поэта в принадлежащей ему светлой обители вечных идей.
Аналогичен подход к проблеме гения в одной давней работе пишущего эти строки («По Звездам», стр. 340) [III, 113]: «Человек неустанно вопрошает истину, чтобы неустанно отвечать за нее. Гениальный ум носит в себе цельный образ мира, в котором все так же стройно последовательно, так же взаимно обусловлено, как в мире действительном. Дело гения - созерцать этот свой мир и постигать его законы, как дело характера сознавать свое я и следовать его закону. Цельность и свобода в необходимости – общие признаки гения и характера. Итак, гениальная мысль всегда внутренне необходима и закономерна; но не всегда эта закономерность совпадает с необходимостью действительности, – и если совпадает, это еще не доказательство ни преимущественной гениальности, ни меньшей творческой свободы ее творца. Гений — глаз, обращенный к иной, невидимой людям действительности»...